Читальный зал

«Маля, какой вы была!»

Она не дожила до своего 92-летия всего месяц. Впрочем, даже эти ее последние годы сложно назвать «жизнью» в полноценном восприятии оной. Скорее страдала, нежели жила. И казалась мне Мальвиной-великомученицей. Потому что давно ничего не видела на белом свете. И с большим трудом передвигалась.
…При ясной памяти и неугасающем остроумии – практически полный паралич «физической оболочки». Будто бы неугомонный дух все еще борется, сопротивляется, не унывает. А бренное тело подло безмолствует.
Действительно, какое-то жуткое и незаслуженное испытание на закате лет было ниспослано озорной, остроумной, жизнелюбивой, колоритной и во всех смыслах талантливой женщине. И уже вечное наше «за что?» отдается эхом... И таким же эхом тает в суете сует… «За что?» А ни за что. Просто – судьба.
Судьба, между тем, поначалу вела ее за руку. Сквозь разнообразные жизненные декорации и исторические мизансцены.
Родилась в постреволюционной Одессе в 1919-м (19 августа) – в семье управляющего кирпичным заводом.
В 1934-м окончила трудовую школу и сразу была принята на подготовительный курс русского отделения Одесского театрального училища.
Уже в предвоенные годы она «дала о себе знать». О самобытной артистке, талант которой приправлен одесским перцем и еврейской солью, заговорили в городе у моря, в других городах. Так как работала в Одесском театре, служила во «львовськом джазе» под руководством Генриха Варса. В годы войны стала актрисой Ташкентского русского театра имени Горького. И в этот же период эвакуации близко познакомилась с Анной Ахматовой. Встречу с которой считала для себя «судьбоформирующей».
После войны – Киев. Наша «Леся». Начинала с эпизодов рядом с большими мастерами. И с течением лет любой эпизод была способна превратить в «достижение» спектакля: будь то классика или пьеса на потребу ЦК КПСС.
Ее первые спектакли середины 40-х – начала 50-х: «Дамы и гусары», «Горе от ума», «Памятные встречи», «Каменный властелин», «Бессмертие», «Московский характер»… И главный киевский критик тех лет – Александр Борщаговский – пишет рецензию на «Дам и гусаров» (там фактически и состоялся ее дебют), при этом первыми, кого выделяет и хвалит – эпизодники… Три служанки, одна из которых – Мальвина!
Конечно, ее нельзя не заметить. Сгусток мощной энергии и порою до предела заостренной характерности всегда выделяли ее из общего рисунка спектакля, но никогда этот рисунок не разрушали.
Кажется, в 60-70-е она и стала обретать тот важный почетный статус, которого не каждая лицедейка достойна: «большая старуха». И здесь, естественно, не в возрасте дело…
Как вы знаете, есть артистки, которые уже смолоду – «в возрасте». Суть не в морщинах, которые одни прячут, а другие выпячивают. Здесь-то вопрос в некоем самоощущении «вечности», которая проходит сквозь призму отдельных амплуа, особых актерских дарований. Разве мы помним «молодыми» тех, кто по всем параметрам стоит со Швидлер в одном артистическом ряду? Например, Татьяну Пельтцер, которая как сыграла смолоду разбитную колхозницу «под шафе» в спектакле Театра сатиры «Свадьба с приданным», так «молодость» к ней в искусстве больше и не вернулась. А вот «вечность» – это присутствовало в каждой ее роли (даже в озорной старушке из детского фильма «Приключения желтого чемоданчика»).
Славный ряд больших «старух» можно продолжать… Вспоминая гранд-дам Малого – величественную Елену Гоголеву, например. Или Любовь Добржанскую – из Театра Советской Армии. Или киношно вневозрастную Рину Зеленую. И здесь же чудесная, к сожалению, почти всеми забытая Эмилия Мильтон из Театра имени Гоголя (если скажу «фрау Заурих из Штирлица», так сразу и вспомните аристократическое лицо уроженки нашей Умани).
Что говорить, дорогие товарищи, о великой Раневской… Эта как явилась аристократичной и саркастичной «старухой» в советское искусство (сыграв по молодости лет Вассу Железнову), так и осталась в оном – навеки.
Кстати, практически одновременно со Швидлер ушла в мир иной этим летом еще одна «большая» – Татьяна Панкова из Малого. В кино она проходит как «маман» из популярного фильма «Звезда пленительного счастья». И было ей в 2011-м – 95. И играла до последнего! И те, кто видел ее в спектакле по А.Островскому «На всякого мудреца…», разве о возрасте гадали? Скорее, о мастерстве, актерской «породе», самоценной индивидуальности.
В нашем киевском театре Русской драмы – во второй половине ХХ века – во всем величии своих характерных дарований «царствовали» (то вместе, то попеременно) сразу три большие «старухи»…
Тонкая и проницательная, с каким-то непременным «подпольным» нутром каждой своей героини – Вера Леонидовна Предаевич.
Легкая и озорная, «предприимчивая» и искрометная, словно бы капля шампанского из «Фигаро» – Анна Тимофеевна Николаева.
И, конечно, «разноцветная» в разнообразных проявлениях своего природного дарования, а также в хорошем смысле авантюрная, остроумная и по-еврейски умудренная – Мальвина Зиновьевна…
…Вот счастье-то какое привалило нашим театральным гурманам из второй половины ушедшего века! Сразу три – глыбищи! Три метеорита, единожды грохнувшихся на одну сцену… Создав на оной магнитную бурю искусства.
Легенды и мифы, «правды» и были сопровождали практически каждый значимый образ Швидлер на родной сцене. И эти образы – большие и маленькие – рождали именно что «бурю» – в любом «стакане», в любом «сосуде».
И очевидцы былых театральных событий вам подтвердят: она-таки была прекрасной – в «Добряках», в «Детях Ванюшина», в «Каменном властелине», в «ОБЭЖе», в «Игроке» (бабуленька в 1982-м стала событием), в «Как важно быть серьезным», в «Метеоре»…
Даже Виктюк, появившись в конце 80-х в этом театре, не мог обойти стороной интересную старуху, предложив ей рольку в «Священных чудовищах». Точно уже не вспомню «кого» непосредственно она играла, но отчетливо вижу мимолетное фарсовое явление эдакой «актрисищи» – большой старухи…
Вот только – «увы»: за всю-то обильную творческую жизнь нашей Мале так и не удалось встретить «своего Мулю». То есть массово узнаваемый образ, после свидания с которым все «пионэры» непременно бы дернули артистку за подол… Такие типы, как правило, встречаются только в кино. Ну еще на эстраде, если для телевизора номер запишут. Только Швидлер с этими «музами» не везло катастрофически. Весь ее колорит был затребован сценой: спектаклями, репетициями, ролями, даже дипломатическими комбинациями… Уж она-то блестяще умела «дрессировать» режиссеров: да так, что те даже не подозревали, кто хищник, а кто укротитель в «театре», придуманном ею. А на большом экране остался один более-менее заметный ее персонаж в знаменитой ленте Виктора Ивченко «Гадюка» (1965). Остро и зло она сыграла Розу Абрамовну (соседку главной героини) – еще ту гадину, от которой доброму человеку жизни нет….
Но самое удивительное – другое. Не имея за спиной массовой киноузнаваемости (как таковой), Швидлер все равно была «всенародной». Эдаким «фольклорным элементом»… Не только из серьезной сценической жизни, но также из доброго театрального анекдота (не без соленого словца, конечно).
И если бы она сама в последние годы видела да если бы еще могла писать, то, несомненно, оставила бы нам живые и остроумные воспоминания о своей феерической жизни в искусстве… Наполненной встречами с Вучетичем, Тарапунькой, Риной Зеленой, Ахматовой, Хохловым, Халатовым, Борисовым, Ивченко, Нинель Мышковой, Марией Мироновой, многими другими. И заглавием для такой ненаписанной «автобиографии» могла бы стать «чисто одесская» фраза восторга, единожды вырвавшаяся из уст ее поклонницы: «Маля, какой вы была!»
Была… И будет.
Олег Вергелис, «Зеркало недели. Украина»

zn.ua