Читальный зал

890 жизней – и вечная боль

Одной из особенностей Холокоста на румынской территории было то, что жертв стремились ликвидировать не вблизи дома, а в ходе депортаций и в транзитных лагерях, чтобы сохранить тайну и избежать эпидемий. Румынские власти в течение целого месяца перебрасывали людей с места на место, не преследуя никакой иной цели, кроме как уморить таким образом как можно больше евреев. Тех, кто не выдерживал нечеловеческого режима этих перемещений, румынские охранники расстреливали на месте. Те же, кто в итоге добрался до Транснистрии (территория между Южным Бугом и Днестром, включающая части Винницкой, Одесской, Николаевской областей Украины и левобережную часть Молдавии, которая в августе 1941 г. перешла под управление Румынии), также были убиты или использованы для принудительных работ. Осенью 1941 и зимой 1941-1942 годов в Транснистрию было депортировано около 150 тысяч евреев из Бессарабии и Северной Буковины, почти все из которых погибли.
Инициаторами установки памятника стали жители села Павливка (председатель сельсовета – Д. Дон), которые вот уже шесть десятилетий хранят память о трагических событиях войны и оберегают могилу невинных жертв. Памятник установлен на месте их захоронения, в поле, недалеко от околицы села, на средства Винницкой городской еврейской общины. Как удалось выяснить, здесь погибло около 890 человек, большинство – в первую же военную зиму.
На церемонию открытия памятника собралось около 150 местных жителей и прибывших сюда представителей винницких еврейских организаций: Винницкой городской еврейской общины, религиозной общины «Эйникайт», областного общества еврейского языка и культуры, Сохнута, общества бывших узников гетто и концлагерей, совета ветеранов войны «Атиква». Среди присутствующих – почти треть детей, ученики местной школы и дошкольники, которые пришли сюда вместе с родителями и близкими. Здесь и свидетели тех трагических событий: Анна Куценко, Антонина Романчишина, Мария Люта и другие.
На церемонии звучали слова памяти и скорби, осуждения вражды и ненависти друг к другу. Ученики школы представили своеобразный реквием в память о погибших, где чувствовалась надежда, что в будущем подобное больше не повторится.
Председатель религиозной общины «Эйникайт» Давид Фарбер прочитал поминальную молитву на иврите и русском языке. А в память тех жертв, чьи последние слова были на идиш, прозвучал и ее перевод на этом языке.
Очевидцы событий тех страшных лет рассказали о том, что хранили в памяти все эти долгие годы. Анна Куценко, 1931 года рождения, вспоминает:
— Мне было тогда всего десять лет. Я, мои родители и другие односельчане старались всячески помогать депортированным евреям, которые оказались в нашем селе осенью 1941 г., хотя и нашим семьям тоже доставалось и от немцев, и от местных полицаев. И мы, и они многое от них натерпелись.
Антонина Романчишина, 1926 г.р.: «В 1941 г. мне было 15 лет. Войну я хорошо запомнила. В памяти остался навсегда трагический эпизод: однажды полицаи хотели выслужиться перед фашистами. Они приказали евреям лечь на мокрую землю и пытались верхом на лошадях затоптать обреченных. Но лошади старались обходить или переступать через лежащих. Полицаи были просто вне себя от злости. Часть людей тогда расстреляли».
После митинга, когда все начали расходиться, к памятнику подошла завуч Павливской школы Нина Дейлык. Она поправила цветы и венки около памятника и вместе с пожилыми женщинами-односельчанками вернулась в село…
По дороге Нина Тимофеевна рассказала о своей семье:
— В 30-е гг. в период коллективизации репрессировали моего деда, вскоре умерла и бабушка. Моей матери было тогда лет 13. Казалось, что жизнь остановилась на мгновенье, и впереди – полная неизвестность. Волею судьбы моей матери не пришлось воспитываться в детдоме. Ее взяла на воспитание еврейская семья. Глава семьи был врачом, и они жили в Ободовке, далее в Гайсинском р-не и других местах. Война застала семью в Одессе. Опекуны моей матери были фактически ее родителями. Но однажды, перед самой осадой Одессы фашистами, после очередного налета вражеской авиации на город, они не вернулись домой. Несколько дней мама ждала их дома, затем закрыла квартиру и добралась до Крыжополя. Судьба приемных родителей осталась неизвестной, возможно, они погибли под бомбежкой...
Война… Сколько оборванных жизней, сколько покалеченных и связанных воедино судеб… Тяжелое военное время сплотило людей, сделало их более сильными, сострадательными. Спустя столько лет после войны село и его люди уже в который раз отдали свой долг памяти 890 погибшим здесь евреям.
Игорь Браверман, Винница

newswe.com